Мне было так больно, что я не могу передать её словами, я просто мечтала умереть, но не чувствовать эту непрекращающуюся пытку. Ощущения были такие, как будто меня насаживают вживую на шампур, только вместо тонкого шампура меня насаживают на трубу, одновременно рвущую меня внутри и протыкающую дальше. Я орала как резаная, а Фатима только этого и ждала, она наслаждалась процессом и счастливо улыбалась. Наконец проткнув меня огурцом, она стала мощно орудовать во мне огурцом, но и этого было ей мало. Подозвав Вику, она приказала ей трахать меня кабачком в паре с собой, причём делать это синхронно с собой. При первом погружении в меня сразу двух овощей я потеряла сознание, но Фатима вылила на меня стакан холодной воды, и стала насиловать меня вместе с Викой, которая плакала, видя мои страдания, но выполняла приказы турчанки. Я впала в полуобморочное состояние и ощущала эту ужасную боль не так сильно, как хотелось чудовищу в юбке, она несколько раз лила на меня воду, давала пощёчины, но я была в трансе. Сколько это продолжалось, не знаю, помню только, что в дом ввалились оба брата, и отругав Фатиму, вытащили из меня и Вики посторонние предметы и уложив на кровать, прикрыли пледом, после чего я отрубилась окончательно.
Очнулась я оттого, что двигалась как-то независимо от себя и увидела широко открытые глаза Вики, а сама оказалась нанизанной на двух самцов как бутерброд: Месут лежал на спине, двигаясь в моей киске, я была прижата к нему грудью, а сзади в моей попке работал поршень Ахмеда, мощно долбящий меня как пресс. Если бы не ноющая боль в попке, мне было бы даже приятно, а так я опять стала терпеть очередное насилие, постепенно заводясь от снующих во мне членов. А турки действовали так, как им хотелось, и Ахмед заметил моё состояние: — Что, нравится? Подожди, мы сделаем из тебя настоящую шлюху, и ты сама будешь проситься потрахаться, но не беспокойся, работы у тебя будет много. Месут, давай поменяемся!