— Ты не балуй, иначе оставлю тут одного помирать! Вот что мне с тобой делать, Лют-растлитель перуновых волховок? — вздохнула Хельга.
— Напои, откорми да приласкай, раз такая сердобольная, — усмехнулся Лют.
— Цыц, пёс шелудивый! Идти-то сможешь? Здесь недалеко землянка есть охотничья, там поесть можно, и оправишься немного, — девушка кивнула на окровавленное плечё.
— С тобой, моя Лада (рус. богиня любви), хоть на край света! — радостно воскликнул парень.
Не обращая больше внимания на заигрывания, Хельга спрятала клинок в ножны, приблизилась к парню, и обхватила его под руки.
— А теперь встать попробуй! — скомандовала она.
Лют тяжело подался вперёд — от большой потери крови тело слушалось плохо, голова кружилась, ноги подкашивались.
— Ну же, боров, и откуда только такой откормленный взялся! — под тяжестью мужского тела девушка тоже начала опадать.
Всё же парень устоял и постепенно начал идти. Шли они совсем недолго, как вдруг показалось покатая крыша землянки, наполовину утопленной в грунт.
— Пришли! — радостно воскликнула Хельга. Тащить на себе тяжелое полуобмякшее тело парня ей было уже невмочь.
Внутри домика был расположен небольшой очаг, у стен стояли глиняные миски и горшки для стряпни, в дальнем углу располагалась большая земляная насыпь, служащая кроватью. Насыпь была устлана соломенной периной и большой волчьей шкурой — землянка предназначалась для охотников, решивших заночевать в лесу.
— А что, совсем даже недурно! С такой-то хозяюшкой я тут до старости жить готов! — весело сказал еле живой Лют.
— Тебе бы до завтрашних сумерек дожить, несчастный, — раздражённо отозвалась Хельга.
Осторожно уложив парня на шкуру, девушка побежала к ближайшему источнику за водой, предварительно разведя огонь в очаге. Стрела всё ещё торчала из плеча Люта, и её необходимо было как можно скорее вытащить.
Вернувшись в землянку с полной крынкой воды, Хельга поставила её на огонь, сама принялась толочь в ступке только что сорванные травки и соцветия.
— А я прямо извелся весь, думал, не придёшь ко мне больше, — прохрипел парень, всё ещё пытаясь изобразить веселье.
Хельга посмотрела на него — на лице ни кровинки, губы посинели, даже пот на лбу высох.
— Стрела-то отравленная, — медленно самой себе протянула девушка, понимая, что если не вытащить её и не высосать из раны яд, парень обречён на долгую мучительную смерть.