День начался удачно. Обычно до обеда в кафе посетителей-то не бывает, но эти трое погуляли на славу. Закуски, шашлык, спиртное. Дело пойдет, и через полгода можно будет рассчитаться с долгами.
— Танюша, доча, — крикнула Елена Ивановна, — если хочешь, возьми себе кока-колы в подсобке.
Получив счет, один из тройки, прыщавый молодой человек, достал из кармана калькулятор, долго тыкал в кнопки и наконец радостно заявил:
— Ну вот, товарищ майор, обсчитала ровно вдвое.
Другой, вроде молодой, но с морщинистым лицом, предъявил побелевшей женщине удостоверение, а его помощник подошел к двери, перевернул табличку и щелкнул замком.
— Будем составлять протокол.
— Не надо, товарищи, — захлебнулась слезами Елена Ивановна. — Ну пожалуйста. У меня дочка иждивенка, мужа нет, долги огромные. Если меня уволят, мы пропадем...
— Да тебя не просто уволят, ты у меня сядешь. А дочку твою — в интернат, там из нее человека сделают.
Ноги у Елены Ивановны подкосились, и она рухнула на стул.
— Ладно, — смягчился майор. — Можем договориться.
— Я все-все для вас сделаю...
— Да ты-то нам на кой сдалась... — перебил ее третий, доселе молчавший брюнет с усиками.
Таня вприпрыжку вбежала в бар и остановилась как вкопанная, увидев мать в слезах.
— ... Танечка, милая, ты должна сделать, что велят эти дяди. Я тебя умоляю, сделай все, что прикажут.
— Зачем?...
— Все-все делай, так надо. Иначе меня посадят в тюрьму.
Елена Степеновна погладила ее по голове и вышла в подсобку. Таня вопросительно посмотрела на незнакомцев.
— Ну что стоишь, как дура? Раздевайся!
— Мама, мама! — закричала Таня.
Раскрылась дверь, женщина вошла широкими шагами и закатила дочери звонкую пощечину:
— Заткнись, стерва! Тварь неблагодарная! Будешь артачиться, морду разобью.
Таня окаменела.
— Иди-иди, теперь она будет послушной. Ведь будешь? — обратился к девочке майор, нагло осклабившись. — Да не боись, целкой останешься.
Таня кивнула.
... Когда на девочке остались одни трусики, она вопросительно подняла глаза.
— Тоже снимай, — подтвердил прыщавый.
Она стояла голая, как лягушонок. Недоразвитые грудки, и едва пробивающиеся волосики на лобке.