Чтобы не замерзнуть, мама предложила выпить немного водочки, я достал рюмочки, но она сказала, что этого не достаточно и попросила налить в большие бокалы для вина, что я и сделал. Выпив наверное грамм по 300, мне стало значительнее теплее, но зато, так как я уже до этого выпил не мало, тело стало совсем ватным. Мама постелила нам постель, я в это время включил два обогревателя. Замечу, что с мамой в одной постели я спал только в детстве. Мама наполнила наши бокалы еще водкой, примерно по столько же и мы выпили еще раз. Мое сознание было уже где-то совсем далеко, а тело работало на автопилоте. Стало жарко, и я первый снял свою дубленку, затем помог снять шубу маме. Она попросила также помочь снять ей сапоги, что я и сделал, чисто автоматически погладив освободившиеся ножки, которые выглядели очень соблазнительно. Член у меня моментально стал твердым, и в голову мне полезли всякие нехорошие мысли. Я стал раздеваться сам, причем мне стало до того жарко, что я разделся до трусов. Мама же в это время сняла блузку с юбкой, оставшись в очень красивом бюстгальтере, небольших трусиках и чулках. Выключив свет, мы залезли под одеяло, а чтобы было теплее, спать мы решили под одним одеялом вдвоем. Так как одеяло было не самое большое, чтоб его хватило маме пришлось обнять меня одной рукой, прижавшись ко мне боком, в результате чего, одна ее грудь полностью легла на мое плечо. Мой член к этому времени был уже гигантских размеров, что видимо и заметила моя мама, положив свою ногу между моих ног. Дыхание наше заметно участилось...
Мама сославшись на то, что ей жарко и очень не удобно в лифчике, попросила меня его снять. Для этого, она легла на меня... ее ноги оказались между моих, ее грудь легла на мою, а я почувствовал (своим большим лобком она легла на мой стоявший член), что ее промежность вся «полыхает огнем» и вся влажная. Я обнял ее и нащупав застежку бюстгальтера расстегнул его, и непроизвольно несколько раз сделал своим телом (членом) движения вверх. Мама же вначале тяжело дышала мне в ушко, а потом начала, сначала потихоньку, затем все увереннее целовать мне его, опустившись на шею, покрывая ее жаркими поцелуями. К этому моменту мы уже двигали нашими телами как сумасшедшие. Я до того возбудился, что не осознавал, что этого нельзя делать с любимой мамой. Мои руки уже вовсю гладили ее спину и в один момент мы как-то оба подвинули наши лица в одном направлении... И наши губы