— Ты бесподобна!
Она улыбнулась.
— Какое блаженство, — снова произнес он.
Она закатила глаза.
_ Ты тоже.
Он провел ладонью по ее шелковистой коже. Она слабо пошевелилась, сознавая его ласку, чуть повернула голову к нему:
— У меня никогда не было такого чувства. Я: Спасибо тебе.
— А ты: Ты!
Долго лежали они так, расхваливая друг друга, пока совсем не ожили.
— А теперь пора вставать, — сказал он с удовольствием. — Пора и маме звонить по телефону. Вставай, потерянная доченька.
Он шутливо шлепнул ее по плечу.
— Не хочу, — по-детски капризничая, ответила она.
— Нет, нет, нет. Вставай! Не целый же день валяться в кровати?
— А если и целый день, так что ж? Андрюш, — позвала она, — теперь я тебя хочу.
Он посмотрел на нее серьезно и, как заботливый муж, взявшийся руководить ею, повторил свои слова.
Лена встала, обиженно надув губки. Она не стеснялась его. И тут он не мог оторвать от нее глаз. Утренние лучи так здорово осветили ее, что у него невольно вырвалось:
— Ух, ты!
Соски ее подрагивали, они были такими упругими, они дразнили его своим трепетом. Она остановилась и шаловливо посматривала на него сверху вниз. Тело ее подобралось и все желания, будто лучи, бросились излучаться в его сторону. Это были колдовские лучи. Она казалась строгой, словно хотела пресечь его восхваления:
— Прекрати. — И улыбнулась.
— Нет, ты действительно, прекрасна!
— Я же сказала! Ну что, тебя наказать!?
И она с хохотом плюхнулась к нему в кровать, чтобы закрыть своей одурманивающей ладошкой его рот. А он стал целовать ладошку. Снова началась борьба, снова началась любовная игра, снова сердца их застучали бешено. Снова:
Андрей и Лена встали с кровати только к пяти часам дня, а вернее, вечера.
Теперь папы министра Андрей не опасался. Михаил Мельников, Ставрополь