В банковском колледже Света Павловская, бесспорно, выделялась среди своих сверстниц. Сексапильная, красивая, умная и... одержимая девушка. Одержимая в хорошем смысле этого слова. У нее была звездно-полосатая мечта. Она хотела учиться в Штатах. Как сумасшедшая она «вгрызалась» в английский язык, зубрила его день и ночь. В метро, или на улице, во время лекций или дома, в кафе или в закусочной. Она использовала каждую свободную минуту для продвижения к своей цели. Даже во сне ей грезились американские сленги и фразеологизмы.
Этим она импонировала новому преподавателю английского языка Андрею Лучинскому. В своё время, именно этой Светиной целеустремленности ему не хватило, чтобы поступить в аспирантуру в один из американских университетов. А так как Лучинский недавно развелся, то эта смазливая блондинка нравилась ему и в сексуальном плане.
Когда его взгляд непроизвольно останавливался на её стройных ножках и выпирающих упругих грудях, он похотливо облизывался. Когда он ненароком замечал белый треугольник её трусиков, бесстыдно выглядывающих из-под короткой юбки, он представлял себе её светло — пушистый лобок. Тогда члену учителя сразу становилось тесно в штанах, и Лучинскому-Гумбольдту до умопомрачения «хотелось» эту белокурую Лолиту.
Андрей ждал случая, чтобы набиться ей в консультанты и сойтись с ней поближе в тихой и спокойной обстановке. И однажды этот случай представился. Света после занятий подошла к Лучинскому и попросила его о помощи. Она хотела выяснить значение глагола «root for». Андрей объяснил ей. Завязался непринужденный разговор. Узнав о том, что преподаватель работал с американцами и неплохо владеет American English, она искренне обрадовалась и предложила ему стать её репетитором. Лучинский для вида поломался, обсудил размеры своего гонорара и согласился. Андрей ликовал... он стал на шаг ближе к вожделенной цели.
... Света жила в элитной высотке у метро «Павелецкая». В назначенный час Лучинский переступил порог роскошных апартаментов ученицы. Она его встретила в черном топике и в голубых джинсовых шортиках, обрезанных по самое «не хочу».
« Нам сегодня никто не помешает», — приветливо улыбнулась она. — « Предки свалили на фазенду праздновать чей-то день рождения». — « Это хорошо. А теперь то же самое, но по-английски».