Я знаю мне поверят очень немногие — но тут до меня (глаза всё ещё завязаны) дошло, то что мне казалось слезами на моих щеках и шее были уже не совсем мои слёзы они к тому времени уже почти высохли, оказывается не одна моя дрожащая пещерка текла ручьями — он тоже тёёёёёк, да ещё как! Здоровенный взрослый! мужик перед которым я девственница в два раза меньше стояла на коленях целуя и вылизывая его невидимый но такой реальный — во всю мою голову х-й, тёк не хуже меня беспомощный как котёнок абсолютно не напрягая меня. Тут я отчётливо поняла что значит выражение «держать за яйца» ибо это самое я и делала самыми ласковыми и развратными способами — он даже не пытался дёргаться он мне отдавался — круче чем я смогла бы сама в тот момент отдаться ему. Я почувствовала себя так необычно так благодарно, что начала старательно (ведь недаром я отличница), потихоньку пробовать посасывать этот член, ласкать его губками, язычком, лизать его яйца да много чего делать, что просто не опишешь словами. Временами я доводила его до каких-то умопомрачительных конвульсий и судорог и в страхе останавливалась думая что ему просто пришёл п----ц.
А он отрывал меня от этих занятий обалдевшую как наркоманку и нежно целовал в рот который был уже весь во вкусе соков его члена.
Заход за заходом ситуация всё накалялась и в одну из особо моих старательных и развратных ласк он особо сильно забился в моих руках, а в мой заботливый ротик хлынул горячий пульсирующий поток его спермы. Не зная из каких соображений он пытался выскользнуть из моего рта, но я приникла к нему как страждующий к источнику и пила, пила, посасывала и снова пила эту пульсирующую струю словно вампирка, так я поняла что значит быть женщиной «вамп». Чувствуя что так сразу его бросать нельзя иначе он просто сдохнёт от контраста я не останавливаясь тихонько ласкала его язычком, губками и посасывала член постепенно снижая накал, чтобы он мог привыкнуть к концу и не разочароваться во мне. В башке всё время почему-то крутилась фраза из какого-то произведения (спасибо классикам), что коней нельзя сразу останавливать — запалятся.
Наконец он затих и долго молча гладил мою голову.
После этого а каком либо стыде не было и речи.