Джим, всё ещё пряча эрегированный прибор от нежданного свидетеля, повернув голову, посмотрел на девочку. У неё были длинные чёрные волосы, ангельское личико и далеко не ангельская попка. Не смотря на свои двенадцать лет, у неё уже сформировались очаровательные грудки, с торчащими сосочками и шикарная для её возраста, небольшая по сравнению со сракой её мамы, упругая попка. У неё были длинные, девичьи ножки и тонкая, точёная талия с очень сексуальным животиком. На её лобке только начали расти волосы, поэтому её мягкие, детские половые губки были видны, как нельзя лучше.
— Вибратор!? Я его... в общем, он... Не помню! — продолжая натирать спермой, своё очко и округлые, пышные ягодицы, сказала Мишель.
Джим стоял столбом, но к его удивлению его член не опал при случившемся событии, и тоже торчал как столб.
— Бэкки! Ты мне не поможешь? — спросила Мишель, повернув своё испачканное спермой лицо в сторону дочки.
— Конечно мама! — к удивлению Джима ответила Ребекка и, подойдя к откляченой жопе мамы, встала на колени.
Джим не верил своим глазам, у него на виду двенадцатилетняя девочка, раздвинув роскошные ягодицы, стоящей раком сексапильной блондинки, по совместимости её мамы, облизывала своим детским язычком, намазанное липкой спермой её анальное отверстие. От этого зрелища его член чуть не взорвался. Мишель сдвинула колени вместе и так выгнула спину, что её задница раскрылась, словно бутон прекрасного цветка. А маленькая Бэкки, продолжала орудовать своим язычком в заднице мамы, всё глубже и глубже засовывая его в горячее отверстие. Мишель прислонилась щекой к полу и тихо постанывала, ощущая, как в её жопе орудует тёплый, скользкий язычок её прелестной, маленькой дочки.
— УУуум! А у вас вкусный сок! — повернув голову в сторону уже не прячущего свой вздыбленный хуй Джима, проговорила девочка.
— Солёненький! — добавила девочка и, облизавшись с жадностью, припала к жопе мамы.
Джим уже смирился со всем происходящим и ни чего, не стесняясь надрачивал свой хуй.
— Ну, всё милая! Пусть он как следует протрахает мамину жопу — простонала Мишель.
Бэкки чмокнула на прощание заметно расширившийся от столь приятных ласк, сфинктер мамы и, повинуясь, уселась на диван.
— Ну, где же твёрдый хуй? Моя жаркая задница уже готова! — простонала Мишель.