Мое тело сошло с ума. Оно требует наслаждения, оно рвется на части от сладкой боли неудовлетворения. Что бы я не делала сегодня, руки находят возможность дотронуться до моей кожи: пальцы теребят губы, запястье рвется ощутить изгиб шеи, локоть как бы невзначай задевает за приподнятую грацией грудь, трется об впадину талии. Языку не сидится в его гнезде — во рту: он рвется наружу, дрожа, касается губ, медленно-медленно движется по дуге от уголка до уголка, увлажняя губную мякоть. По спине пробегает холодок, заставляя меня выгибаться, потягиваться, ощущать натянутую струну напряжения во всем теле. Меня бросает в жар, над верхней дрожащей губой выступают капельки испарины, соски горят огнем, жар спускается ниже, лишая меня остатков разума, нарушая координацию, заставляя меня тихо и хрипло постанывать. В доме гости, требующие внимания и заботы. Они не сводят с меня глаз, я не могу ничего, совсем ничего. Кроме маленьких уловок: уйдя включать чайник на кухню, я могу позволить себе в одиночестве дать рукам полную волю, спустить их с поводка, только надо закусить губы, чтобы люди не услышали моего голоса. Не так много я и могу. Мне больно от этого сумасшедшего желания. Мне нестерпимо сладко от него. Я мучаюсь и наслаждаюсь им. Что со мной? Разве это я?
29 декабря.