... Вскоре на столе стояла прекрасная закуска, шампанское и коньяк, горели свечи и тени метались по комнате, придавая зловещий вид этой трапезе. Госпожа показала взглядом, и фужер был наполнен.
— Отныне вы все будете моими рабами у моих ног, не всегда вместе, но тем не менее. И я с вами буду делать то, что считаю нужным, а если захочу любви, то буду использовать любого из вас или всех по своему желанию. Эти двое подо мной сейчас, а ты пока побудешь тут — открыть рот.
Когда мой друг открыл рот, госпожа сплюнула в него. После этого она приступила к трапезе. Закурив дорогую сигарету, она стряхивала пепел в рот моему другу. Закусывая оливками, плевала в рот ему косточки, и он должен был их глотать. Закончив курить, госпожа потушила сигарету ему об грудь, а окурок сунула в рот, который он прожевал и проглотил. После этого она еще раз плюнула ему в рот. Играла тихая музыка и госпожа притопывала своими каблучками на моем лице.
В конце ужина она пописала в рот мужу и пересела на спину моему другу, чтобы он отвез ее в ванну. Мы все последовали за ней, в ванной я выполнял роль стульчика, а двое рабов мыли и ласкали прекрасную госпожу. В спальню на себе ее вез муж, а мы сопровождали до самой кровати. Мы все трое заняли свои места в кровати, муж под попкой, а мы, под ее прекрасными ножками. Туфельки она не сняла, поэтому острые каблучки расположились на наших лицах.
— Лизать попу!
Муж видел, что бывает при неподчинении и незамедлительно начал ублажать свою жену. По мере возбуждения госпожа стала приподнимать попку и ножки в туфельках начали впиваться в наши лица. В какой-то момент госпожа схватила мужа за волосы, притянула его к себе и, уткнув лицом в свою киску, начала трахать его, совершая движения вверх-вниз по его лицу. Ножки ритмично долбили наши лица, раздирая острыми каблучками недавно зажившие раны. Наконец короткий крик и госпожа начала кончать, приподнявшись на каблучках и сотрясаясь в конвульсиях.