— О, да! Но как я вставлю туда?... Разве это не причинит вам боли?
— Может, ибо это вещь у вас чересчур уж огромная. Однако, попробуем. Я покажу.
Она переворачивается на спину, раздвигает ноги и велит:
— Залезайте на меня и поместите свои ноги меж моими.
После чего берётся за мой необузданный хуй и, протерев его головкой вверх и вниз по губам, чтобы увлажнить его, говорит:
— Пихните-ка это вниз. Но тихонько, а то действительно будет больно.
Чтобы роль новичка выглядела безупречной, я пихаю хоть и тихонько, но нарочито неловко. И вскоре вставляю по самый гульфик.
— Ох! Ох! — произносит она, когда дело доходит до черенка, после чего закидывает свои руки вокруг моей талии, а ноги мне на поясницу и просит:
— А теперь подвигайте своим животиком назад и вперед, всё время проталкивая её внутрь как можно дальше.
Всего три или четыре толчка, и я кончаю от большого возбуждения, в коем пребывал. Она также замирает, сильно вздыхая и конвульсируя.
Я озабочен тем, чтобы выкрикнуть:
— О! моя дорогая мама — о! остановитесь! Я умираю — я — я — сде — сде — лал...
Её конвульсивные внутренние надавливания настолько восхитительны, что быстро поднимают мой дрекол. Она также вроде бы кончила и приклеивает свои губы к моим — предоставляя мне пососать свой собственный язык, для того чтобы попросить взамен мой.
— О! Каким же небесным радостям, моя дорогая мама, я вам обязан! И твёрдость вы действительно уменьшили. Но вот только чувствуете — он опять становится тугим! И вы должны снова ослабить его. Ну, ещё разик!
— Мой любимый мальчик! Я всегда буду готова сделать это! Но, повторяю, это должно быть самой священной тайной между нами. Или я никогда не в состоянии буду сделать это снова.
Вы можете справедливо предположить, что мои протесты были весьма решительными. Мама объявляет:
— Вы весьма способный ученик.
Ещё бы! Четыре раза извергаются ливни моей спермы в её вспененное и пламеннее влагалище. Наконец она настаивает:
— Всё, всё! Извлекайте-ка свою штуку! Иначе вы повредите своё здоровье, и подобная радость вам больше не будет доступна.
Что ж, я ретируюсь, и мы лежим рядом, любовно обняв друг друга. Теперь наступает моя очередь высказать пожелание:
— А можно увидеть то замечательное место, которое ввергло меня в райские экстазы?