— Да на каком основании, и куда нас повезут?
— В ментовку, запишут, побьют немного и отпустят, только если ты замолчишь, а иначе будет хуже.
— Как так побьют? Испуганно, но уже шёпотом спросила Джамиля.
— Как как! — уже с раздражением продолжала девушка — если, наконец рот закроешь, то не сильно, если будешь базарить, то крепко! Мать твою!
В это время в клетку втолкнули еще двух девиц, и места больше не было. Всего было 12 девушек, и половина уже стояла, так как не было места сесть. В клетке было очень душно и тесно. Пахло духами на все вкусы, какие только можно вообразить, и женскими телами.
— Ну как же так, ведь если пожаловаться им влетит за такие выходки — опять зашептала Джамиля.
— Ни хрена им не будет — прошептала в ответ другая девушка, постарше на вид, которая тоже сидела рядом с Джамилёй.
— Ну это же не законно!
— Господи! Да от куда ты такая взялась на нашу голову, из п: ы на лыжах ты что ли выехала?
— Да нет, я просто первый раз в милицию попадаю, и к тому же ни за что! — со слезами на глазах продолжала шептать Джамиля — если меня ударят, я жалобу на них напишу, и им кранты — злобно сжав кулаки и плача шипела она.
— Тебя как зовут? — спросила первая девушка.
— Джамиля
— Послушай пожалуйста, Джамиля, меня внимательно, ты, к сожалению попала. За проституцию у нас полагается брать на учёт и отпускать. Но к нам в район пришла новый начальник отдела нравственности или как там он у них называется я не знаю. Этой майорше лет сорок девять, от неё мужик ушёл к молодой, она баб ненавидит и на нас зло срывает. Что бы мы боялись выходить на панель, она ввела телесные наказания, а что бы мы не жаловались, они заставляют подписывать протокол, что у нас изъяты наркотики. И оформляют, как положено.
— Да я ни какого протокола не подпишу — прошептала Джамиля — а потом всё равно жалобу настрочу, куда надо.
— Да оставь ты её Люська — обратилась девушка постарше к той, что разговаривала с Джамилёй.
— Да ладно, Маришка, жалко дуру — ответила Люся — и правда ведь ни за что попала.