Мы провели в лесу почти весь день. Не буду пересказывать подробностей — скажу лишь, что нам было хорошо втроем. Я был счастлив. Что еще важнее, я полностью осознавал то, что я счастлив, и как мог наслаждался каждым моментом. Домой я вернулся уже под вечер. «Пес, — сказал я на прощанье. — Появляйся почаще.»
Однако я не встретил Пса ни в понедельник, ни во вторник... В среду моя тоска по нему перешла все мыслимые границы; я взял велосипед и долго ездил по городу в надежде встретить его — ведь должен же он где-нибудь жить, на самом-то деле! Увы, тщетно.
Под вечер мне позвонил брат и предложил поехать покататься на велосипедах. Честно говоря, за этот день я наездился на неделю вперед, однако других планов на вечер у меня не было...
Мы уже возвращались домой и как раз проезжали по этакому пляжу возле реки. Вечер был теплым, на берегу было довольно много людей — и вот от одной группы отдыхающих отделился Пес и направился прямо к нам.
Е-мое, это просто какой-то мексиканский сериал. У меня тут, значит, сердце разрывается, а он, зараза, на пляже, видите ли, прохлаждается!:)
Обратил на Пса внимание и мой брат. «Гляди, — сказал он, — за Мартой-то твоей какой-то кобелина увязался! У ней че, течка, что ли?»
Я пробормотал в ответ что-то невнятное. Пес не отставал.
— Блин, так ведь и бежит, упорный какой! У ней точно не течка? — спросил мой братец и уже собрался было прогнать Пса.
— Отстань от Пса, это мой старый знакомый, — сказал я. — Он с нами часто гуляет. Вот только домой не заходит... — я тяжело вздохнул.
Пес весело бежал впереди нас. Впереди всех он вбежал и в подъезд; так же впереди он, к моему удивлению, вошел в квартиру. Хрен их разберет, собак, что у них на уме.
Впрочем, у Пса на уме было лишь одно, и он сразу радостно начал лезть на меня. Я отпихивал его, хотя, конечно, скрыть его намерения от общества мне не удалось.
— А псину-то эту ты зачем в дом притащил? — это был мой товарищ, которого я оставил у себя играть на компьютере. Нда-с, к сожалению, выпроводить всех сразу мне не удастся... А время было еще не так чтобы очень вечернее, часов восемь, не позже.
— Да ладно. Может, он голодный? — спросил мой брат.
— Скорее озабоченный... — ну что еще мне оставалось сказать?