Я быстро принял душ и вернулся в комнату. Разделся до трусов и с внутренним содроганием нырнул под одеяло к сестре. Она тут же прижалась ко мне всем телом, уткнувшись мордочкой в плечо. До меня только сейчас дошло, что я так и не одел ее! Она лежала рядом совсем голая. Но воспользоваться этим не позволяло мое отношение к ней. Ведь я любил ее. Как сестру, но сейчас, кажется, и как девушку. Я начал поглаживать ее по голове, и вскоре она мирно уснула.
Когда я утром открыл глаза, Маруся смотрела на меня и улыбалась. Оно, похоже, долго ждала моего пробуждения.
— Наконец-то. Я боялась пошевелиться, чтобы тебя не разбудить.
— Не страшно. Могла бы и разбудить.
— Не могла! Ты вчера спас меня. Если бы тебя не было рядом — я не знаю, что бы с собой сделала.
— Но сейчас все в прошлом?
— Да. Я была такая дура! Надо было слушать тебя. Я так тебе благодарна!
И она, на этот раз сама, поцеловала меня в губы. Долго, нежно и очень чувственно. Я прижимался членом к ее бедру, и она не могла не почувствовать, как начала напрягаться моя плоть. Отстранилась и весело спросила:
— Что сегодня делать будем?
— У меня дела с утра. А потом придумаем что-нибудь.
— Дела не подождут?
— Нет.
— Тогда я завтрак приготовлю.
Она выскочила из-под одеяла и умчалась в кухню. Какое-то время с кухни раздавались характерные звуки приготовления еды. Вскоре сестра вновь появилась в комнате: голенькая, как и была раньше. Я чуть не закашлялся:
— Ты бы хоть оделась!
— А зачем? Ты меня уже всю видел. Или я тебе не нравлюсь?
— Очень нравишься!
— Ну тогда смотри, сколько хочешь. Ты заслужил.
— Марусь... Кажется... я люблю тебя... , — это было сказано таким тоном, каким обращаются не к сестре, а к девушке
Маша очень серьезно посмотрела на меня.
— Я знаю. Я это чувствую. Пойдем кушать. Остывает...