— Да не парься. Если она спит, то ее даже танком не разбудишь, пока она сама не проснется, — сказал Руслан. — А ночью она обычно не просыпается. Так что все чики-пуки. А ты что сам не спишь?
— Холодно что-то. Не хотелось выходить на улицу, все же пришлось, и вот окоченел окончательно, — пожаловался я.
— А я услышал, как ты вышел, а потом вошел и к тебе.
Коротко разобравшись, мы на несколько минут замолчали и просто смотрели друг другу в глаза, слыша то его, то мое дыхание. Несмотря на то, что это была глубокая ночь, мы отчетливо видели наши лица благодаря лунному свету. Мы крепко обнялись и снова вцепились губами.
Его язык то гулял у меня, мой — то у него. Наши кончики носа все время касались и я ощущал его сладких запах. От этого поцелуй с ним становился еще слаще, и мы кувыркались: то сверху он, то я; то на один бок, то на другой. Я гладил его гладкие и широкие плечи, мои ладони свободно гуляли по его спине, ощущая всю теплоту и сладость его тела.
Он был сверху и принялся нюхать и облизывать мое лицо, спускаясь ниже он целовал мою шею, изучая языком каждый квадратный сантиметр кожи, а я то и дело тихо стонал, произнося имя моего ненасытного.
После шеи он начал целовать мои плечи и спустился к груди. С жадностью сосал мои соски, цеплялся зубами, что порой мне было больно, но я не давал об этом знать ему, ибо в какой-то мере это было мне приятно, с другой — я был весь его и он хозяйничал по своему усмотрению.
Закончив с грудью он обратно поднялся вверх, целуя плечи, слюнявя шею, облизывая лицо и заткнул мои охи и ахи своими губами, так же крепко вцепившись и жадно целуя своего парня.
Настал мой черед, и мы поменялись местами — он внизу, а я сверху. Повторив то же самое с его лицом, ушками, шеей и грудью, я спустился ниже и облизывал его рельефный торс, который дарил мне тепло и внеземное наслаждение. Он, гладя руками по моей голове, двигал все ниже и ниже, и я принялся облизывать его хуй через трусы. Его огромная палка уже была во все оружии, я гладя руками его бедра, жадно играл языком с его огромным и твердым как камнем агрегатом через трусы. Он то и дело охал и ахал, как и я. Не прекращая гладить его бедра, я начал зубами освобождать этот божественный хуй от трусов. Вцепившись зубами за резинку я медленно стянул трусы, походу дела касаясь лицом его хуя и чувствуя запах плоти моего Руслана.