Потом место за моей спиной занял третий парень. У него был действительно огромный член, как показывают в порнографических фильмах. Выглядело это угрожающе, как у коня, честное слово. Я понимал, что мне кранты. Буду под себя ходить, придётся сидеть на работе с куском ваты в жопе. Когда он начал вставлять мне свою палку, я пару раз застонал, закусил зубами собственный кулак. Даг снова дал мне добрый совет: «Старайся! Поднатужся, как будто срёшь, дыши глубже, двигайся ему навстречу. « Я так и сделал. И в меня вошёл огромный лошадиный елдак, вдруг весь целиком — ух! — провалился в глубину моего тела. Он заполнил меня всего, растянул, раздвинул до предела. Я подумал, смогу ли я теперь сжать дырку, или я обделаюсь по дороге домой?
Да фиг с ним! Мне было так хорошо! Я ведь именно этого и хотел всю свою сознательную жизнь. Вот я стою тут на четвереньках, а меня во все дыры трахают трое красивых белокурых гимназистов. Я такой весь голый, растянутый, разобранный, предоставленный на всеобщее обозрение, делайте со мной что хотите. Ноги раздвинуты, булки разведены в разные стороны, жопа поднята, в пояснице прогнулся, голова ниже зада, щекой прижат к дубовому лакированому паркету. Вижу, как мои яйца беззащитно свисают между ног, качаются в такт ебли. Я — взрослый дядечка, доцент в очках и с ноутбуком подмышкой, в костюме и при галстуке. И вокруг меня трое почти что детей, в юридическом понимании. Трое иностранцев, чьи-то детки. Самоуверенные, самовлюблённые, спортивные, богатые, спокойные, красивые, молодые, сладкие, гладкие, длинноногие, голубоглазые. Которых никогда ни за что в жизни не ругали. Никому ничего не должны. Для них вся жизнь — игра. Развлечение. И я — тоже игра. Ласковые, озорные дети.
И эти дети дерут меня, как уличную девку. Накачали меня спермой, залили в кишку литр горячей липкой жидкости. У меня трясутся колени, я устал, мне порвали уголки губ, растянутое натёртое очко уже не болит, а только приятно жжёт. Я охрип, мне надо в туалет, больше не могу. Ребята тоже устали.