«Блин, блин, блин! Сейчас он мне вставит!" — подумалось Кате, и она сжалась в ожидании атаки на свою девственность, одновременно чувствуя нарастающее возбуждение. Её хотели взять силой, не спрашивая, пользуясь её беззащитностью. Пока парень расчехлял свой инструмент, Катя, которая внутренне уже приняла решение отдаться, незаметно для Ромки, стала готовиться к «распечатыванию». Она, как бы во сне, с имитаций сновидений и причмокивая губками, перевернулась на спину, посчитав, что так правильнее для секса. Потом, подумав, решила, что Ромке захочется снять с неё блузку и лифчик, не будя её, и закинула руки себе за голову. Понимая, что парню надо будет снять с неё трусики, Катя свела свои ножки вместе. Ромка замирал всякий раз, когда Катя двигалась, но успокоенный её сопением, продолжал обнажение. Наконец, он залез на кровать и сразу же запустил свои руки Кате под юбочку, зацепил резинку её трусиков и потянул вниз. Они поползли с её тела, обнажая лобок с тёмным пушком и изрядно взмокшую щёлочку. Катя только хотела приподнять свою попку, что бы Ромке было проще их снять, как двери комнаты распахнулись, и Ромка кубарем скатился с кровати. «Ромка? Ты где? Выходи! Лёшка уже домой ушёл! Пошли дальше бухать!" — раздаётся радостный голос одного из участников вечеринки. Ромка матерится и пытается одеться. Катя с сожалением и одновременно со счастьем понимает, что всё откладывается.
Уже дома, придя в себя, Катя начинает самобичевание. Она не понимает, как можно было позволить какому-то Ромке позволить лапать себя, да ещё допустить до щёлочки и фактически отдаться. Девушка даёт себе обещание больше не пить крепкого алкоголя, списывая на него свое поведение. До самого выпускного никто так больше и не смог напоить Катьку до состояния, когда она становилась бы сильно пьяной. Бокал вина был её неуклонной и неоспоримой нормой. Но на выпускном вечере, из-за буйства положительных эмоций Катя не смогла придержаться этого правила.