Когда неугомонный пассажир проследовал в свое купе, Асхат подошел ко мне и обнял сзади. Мне хотелось прижаться к его сильному телу спиной, но черт бы побрал эти доводы разума! Я несколько напряглась из-за того, что все произошедшее не укладывалось ни в какие рамки, и мужчина, проявив чуткость, похлопал меня по руке:
— Пойдем-ка, я угощу тебя чаем.
В купе проводников, как и ожидалось, была одна только узкая койка, на которую Асхат усадил меня, а сам, проворно приготовив чай, сел рядом. Между нами установилась некая неловкость, во всяком случае, для меня, особенно когда наши колени соприкасались все на тех же раскачиваниях вагона.
Я старалась не смотреть на него, все еще во власти ощущений от его губ и рук, но то и дело ловила себя на мысли, что наши взгляды уже не первый раз встречаются. Мы разговаривали о какой-то ерунде, прихлебывая чай и отламывая ломтики от шоколадки. Мне казалось, что напряжение между нами все растет, и когда чай в кружке кончился, я поставила ее на столик и хотела уйти в свое купе. Но как раз в тот момент, когда я попыталась подняться, Асхат снова обнял меня, впившись в мои губы страстным поцелуем. И все доводы разума тут же разлетелись вдребезги, особенно когда я, старательно отвечая на требовательный поцелуй мужчины, почувствовала, как нежная рука опять оказалась под маечкой и напористо сдавила мою грудь.
Наши поцелуи не прекращались, кружа голову, и я была не в состоянии хоть в чем-то препятствовать Асхату. Таким образом, моя майка очень скоро была откинута куда-то в сторону, а шорты — расстегнуты. Иногда мужчина чуть отстранялся и любовался моим телом, продолжая ласкать его. В эти моменты нагота немного смущала, но уверенные руки, то нежно касавшиеся сосков, то крепко сжимающие грудь убеждали меня, что я сама хочу предстать с голой грудью с затвердевшими сосками перед восхищенным взглядом.
Я и не заметила, как между поцелуями Асхат лишился рубашки, а я — последней одежды. Нет, вру, когда он потянул с бедер шортики, меня коснулось какое-то смутное сомнение. Я даже немного поколебалась, прежде чем покориться собственному желанию — оказаться в мужских объятиях полностью обнаженной, чтобы ничто не мешало его рукам исследовать мое тело где он хочет и как он хочет. И лишь нетерпеливо раздвинула ножки, едва шортики упали на ковролин к моим ступням.