Возмущению Анны не было предела, но ребята быстро уложили её в постель и, не раздевая, приступили к эротическим ласкам. Для этого лишь устранили такую помеху, как трусы, которые они, в целях экономии времени, просто порвали. Крепко удерживаемое ребятами тело Анны билось, словно в припадке, но мальчишки продолжали ласкать её промежность и делали это очень старательно.
Вскоре Анна затихла и, казалось, стала относиться ко всему безразлично. Теперь она даже не пыталась сопротивляться и это позволило мальчишкам более нежно обращаться с её телом. Они даже освободили правую грудь женщины и теперь ласково её посасывали. Они нежно гладили её ноги, но главное их внимание было обращено к женскому клитору, который под ласками мальчишеских язычков никак не хотел набухать. Ребята стали осторожно проникать своими пальчиками и в тёплую пещерку влагалища.
Наконец, Анна, хоть и очень медленно, но всё же начала оживать. Она вновь пыталась освободиться, но делала это уже не так настойчиво. Её дыхание постепенно становилось прерывистым, затем вообще начало учащаться. Наконец послышались звуки, похожие на приглушённый стон. Стало ясно, что женщина старается сдерживать себя, но уже вскоре это у неё явно не получалось, ибо вырывающиеся блаженные стоны уже сопровождались нервными судорогами по всему её телу. Апогеем этому стал безудержный оргазм, перед мощью которого Анна устоять уже не могла: стон превратился в крик, а её тело неудержимо билось в упоительном припадке.
Первое, о чём подумала женщина, как только пришла в себя, что такое удивительное блаженство она, пожалуй, испытывала впервые в своей жизни. Единственно, что смущало, это присутствие здесь ещё не оперившихся мальчишек, которые стали свидетелями её беспредельной похоти.
Это надо было прекращать и Анна сделала попытку встать с кровати, но вскоре опять затихла, ибо мальчишки не только надёжно её удерживали, но и продолжали своё нежное таинство над её телом. И под влиянием этих нежностей женское тело вновь становилось всё более бесстыжим. Но, не это теперь волновало Анну, ибо она уже чувствовала приближение нового упоительного экстаза. Хотя он был ещё и далёк, но сейчас женщина думала только о нём и (О! Мама мия!) о мальчишках, которые так умело этому способствовали. Она чувственно гладила ершистые головы, стараясь максимально приблизить их к своему лону, выговаривая, при этом, какие-то срамные слова, которые сама уже не слышала или просто не обращала на них внимания.