— Отныне ты мне больше, чем унук. Прошлая ночь навсегда изменила мое к тебе отношение. Теперь ты мой полюбовник. — А если это нам лишь привиделось. Эдакое сексуальное наваждение. — Мираж любви? — не одуплялась старуха. — Можно и так сказать. Но в любом случае зря мы эту огненную сивуху пили. Я вот не помню ровным счетом ничего. — Все ты помнишь, рожа твоя бандитская. Бедную бабушку опоил и в койку уложил. Тебе только того и надо было. Сунул-вынул. — А вот и нет. Я еще тот кавалер и джентельмен. С женщинами уважительно. Обращаюсь бережно и не бью по рылу! — Ты лучше вставай, мой озорной внучок, и иди завтракать. Я вон уже на стол накрыла. — Это я щажжа! Набить брюхо — это я первый! — Я вон там харчей всяких, деликатесов тых с автолавки принесла. Икру купить хотела, да мне по ногам, по икрам Семеныч сапогом трахнул. Ён это не спецально, но, паскуда, больно! До сих пор стреляеть. Я б его самого так трахнула! — Эээээээ, бабка! Не заговаривайся. — Что ревнует твоя двуличная душонка? — отличилась проницательностью старушонка. — А вот тебе на закуску домашняя тушенка. — В вас, бабуля, определенно умерла поэтесса! — подметил я, принимаясь за угощение. — Умерла и разлагается. Иначе чем еще можно объяснить этот мерзкий запах? — Это от меня-то пахнеть? Лучше б сходил бы в баньку, да помылси! Вон как псиной преть! — Чушь собачья! Ничего от меня не прет! — Заткнися щажжа и ешь, что дали! — Кажется это ваше угощение так ароматизирует, вы, бабуля, из какой субстанции ее готовили? — Опять не так! Тушенка-то домашняя, цобачья. Что не нравится? — Собачья? — ошалел я. — Это мне-то собачью даете? — А нечего с псиной водиться да блудиться! — гневалась старушка. — У том годе Мухтара утки задрали, так я его общипала и в банку закатала, чтоб мяско не пропадало.
От этих слов к горлу подкатило. В очередной раз я убедился в неадекватности пенсионерки. — Не нравится — не ешь! — подытожила она, сдвинув тушнину на край стола. — Пироги-то будешь? — Если, блядь, только не из собачатины! — огрызнулся я.
В самом деле, сколько можно терпеть все эти сумасшедшие выходки?! Дома меня уже заждалась моя умница-красавица надувная, а я тут едоваю псину тушеную, да перепихиваюсь по пьяни с собственной бабушкой. Скоро я совсем упрощусь и начну ходить на четвереньках. Этого от меня и добиваются. Но этому не бывать! Самоконтроль, дисциплина — вот мои козыри.