Отпустив ее талию, я почти лег на нее сверху и начал одной рукой ласкать ее соски, а другой клитор. Потом я вышел из нее, и мы сменили позу. Она легла на спину, а я устроился сверху. По ее взгляду было видно, что ей еще больно. Но она терпела, и даже сама пыталась подмахивать. Не затягивая процесс, я довольно быстро «отстрелялся» на ее живот и лег рядом с ней. Тут же обнял ее и поцеловал. Она вяло отвечала на мои поцелуи, а потом уткнулась мне в грудь и заревела. Я обнял подрагивающее тело, гладил ее по голове и шептал какие-то ласковые глупости. Постепенно она затихла, и мы лежали молча, лишь наши глубокие вздохи, да подрагивание тела Кристины, нарушали покой. Потом, она незаметно как уснула. Похолодало. Я укрыл ее вторым спальником.
Кое-как оделся, вылез из палатки к костру, подбросить веток и покурить. Подбросив дров, сел на бревно и закурил. В свете разгорающегося костра, увидел на столе початую бутылку водки. Встал, налил пол кружки и выпил, чтобы успокоиться. Глубоко затягиваясь сигаретным дымом, стоял и думал: «А правильно ли я сделал, поддавшись на уговоры Кристины? Все ли сделал хорошо? И что будет завтра?». А потом плюнул на рассуждения, бросил окурок в костер и полез в палатку спать. Кристина лежала свернувшись калачиком, тихо посапывала, заплаканным лицом, временами всхлипывая. Стараясь не потревожить ее, лег рядом и уснул, как убитый.