С последними словами Петр рванул женщину, поскуливающую от боли в вывернутой руке, и бросил на капот нашей машины. Мятое крыло уже было снято, а вот капот уже был новым, только отличающимся по цвету от остальных элементов. Поэтому изящная фигурка легла очень, если можно так выразиться, удачно. Лицом на металл, прогнувшись в спинке и отклячив подтянутую попку. Петр тут же схватил ее за аккуратную прическу, мгновенно разметав ее. Еще мгновение и женщина оказалась в полной власти насильника — с высоко запрокинутой головой и черными волосами, намотанными на мужской кулак. Она еще пыталась сопротивляться, выкрикивая неразборчивые короткие фразы, но подеваться уже никуда не могла.
Петр принялся задирать узкую юбку, а я про себя отметил, что девушка, так же как моя жена, носит чулочки. Это было видно лучше всего, т. к. получилось так, что именно в это место падал самый яркий отблеск тусклой лампочки. Женщина, рыдая, схватилась за края юбки, стараясь остановить ее сползание вверх, но Петр еще сильнее потянул за волосы, упираясь локтем ей в позвоночник. Я даже поежился — стройное тело прогнулось в спине так, что, казалось еще немного, и грузный, как небольшой медведь, насильник ее сломает.
— Ладно-ладно, — захрипела жертва, чуть расставляя руки с растопыренными пальцами в жесте покорности. Этим тут же воспользовался Петр и задрал юбку на тонкую талию, обнажив упругие подтянутые ягодицы. Вид округлой попки был очень сексуален даже сквозь мутноватое стекло — тут и черные чулки на ножках, и три узких полоски трусиков, не скрывающих аппетитную плоть. Я не мог быть уверен, но предположил, что такой крохотный предмет нижнего белья с трудом прикрывает щелку, эротично обрисовывая внешние половые губки. Во всяком случае, подобные трусики моей жены всегда имели такую пикантную подробность.