Могучий воин возбужденно зарычал и выгнулся еще больше, руками и ногами упираясь в кровать, создавая подобие моста. Девушка победоносно улыбнулась и в руке ее сверкнула длинная плеть, сотканная из чистейшего света, от которого простой смертный тут же ослеп бы. Она осторожно встала на него, и поставив одну ногу на широкую грудь, а другую на каменные мускулы живота, замерла, словно обдумывая дальнейшие действия.
С нетерпением ждал и он, напрягая каждую мышцу на своем теле... он знал, что Ей это нравится... его Богине. Без предупреждения она взмахнула рукой, и столь же резко опустив, обожгла его бедро плетью. Он издал то ли рык то ли хрип, но так и не дернулся. Девушка улыбнулась и принялась беспорядочно наносить удары, куда только могла достать. Ее заливистый смех слился с его стонами из под нее. Ей нравилось слышать как он кричит, и она прекрасно знала, чего добивается...
— Богиня! — взревел он так, что казалось, содрогались стены самого Олимпа — умоляю вас! — его голос, возбужденно подрагивал и срывался на стон.
— Умоляй! — прикрикнула она на него своим чистым, музыкальным голосом.
— Разрешите мне доказать вам свою любовь!
Она улыбнулась своим мыслям едва заметной улыбкой и стеганула его так, что плеть несколько раз окольцевала его тело, оставляя красные полосы, в нескольких местах даже выступили капельки крови.
— Не разрешаю! Я тебе не верю! — и, наступив на его возбужденный фаллос, принялась крутить ножкой, словно пыталась раздавить его. Это произвело желаемый эффект. Мужчина задрожал и «мост» под девушкой предательски дрогнул.
— Терпеть! Не сметь падать! Чтобы даже не думал об этом! — воскликнула она голосом, не терпящим никаких возражений, и усилила давление, чувствуя как могучий мускул жалостно дергается и страдает.
Она знала, что скоро ему станет совсем сложно и ее охватило удивительное удовольствие, почти что эйфория, думая о том, как ему сложно, и что это все происходит по ее воле и желанию.
— Богиня... — голос воина был ему самому такой незнакомый, словно жалкий раб, молящий короля о милости не казнить, однако в эти моменты он не чувствовал стыда, лишь ее удовольствие имело значение.
— Говори! — надменным голосом приказала она.
— Я ваш раб! Я все готов бросить к вашим прелестным ногам!
— К этой ножке? — девушка сошла с его болящего органа, даруя облегчение, и занесла ножку над его головой.
— Да!
— Тогда целуй ее! Покажи мне, как ты хочешь меня!