Воин напрягся и, приподняв голову, попытался поцеловать страстным поцелуем изящную ступню, но только он приблизился к ней, как девушка тут же подняла ее чуть выше.
— Давай, целуй же ее! Почему ты не целуешь меня? — с наигранной обидой произнесла она — я так и знала что обманешь!
Он, с трудом и болью во всем теле от столь неудобной позиции, поднял голову еще выше, но, как и в прошлый раз, ножка исчезла из подноса, стоило ему приблизиться достаточно близко, чтобы ощутить дурманящий аромат кожи.
Богиня, с разочарованием на прекрасном личике, вернула ногу на грудь мужчины и принялась исполнять медленный, полный эротики и желания танец, временами обжигая плетью бока раба. Бравый воин, как и полагается, терпел все с мужеством, однако начал чувствовать, что руки и ноги начинают подрагивать. Это чувствовала и Она знала, что скоро мост зашатается и рухнет, но лишь подливала масла в огонь, всем телом раскачиваясь, перебрасывая вес с одной ноги на другую.
— Я больше не могу... — наконец взвыл он, весь дрожа от напряжения, зная, что вот-вот повалится.
— Мне все равно! Я сказала, что будешь стоять так! А я не меняю решений!
Он он не смог. С криком отчаянья он упал на воздушную постель, в то время как девушка спрыгнув с его груди, теперь стояла над ним на кровати, упирая руки в бока.
— Ах ты тварь! Посмел ослушаться! — волосы ее беспорядочно рассыпались по плечам и лицу — я тебя сошлю в подземный мир, и посажу на цепь вместо Цербера! Надо было Аполлона брать в любовники, а не тебя, слабак!
Мужчина тут же перевернулся и, встав на четвереньки, пригнул голову к ногам девушки и начал осыпать поцелуями ее ступни, и пальчики. На лице Богини появилось выражение безграничной ярости и отвращения, и она отпихнула от себя Бога, который теперь выглядел так жалко.
— Брысь от меня, и встань на полу на колени, спиной ко мне — приказала девушка, ледяным голосом.
Он тут же повиновался, выполнил ее приказа и замер, в страхе перед этой хрупкой девушкой.
Она медленно, смакуя момент как хорошее, старинное вино, поигрывая плетью, подошла к нему. Став позади, занесла плеть над головой и замерла, давая мужчине немного расслабиться и успокоиться, а затем... удар был резким и как всегда неожиданным — она так любила. Не успел он воскликнуть от первого удара, который казалось, прошел сквозь оболочку кожи и затронул болью саму душу, как его обжег уже следующий, а затем еще... и еще... и еще...