Учитель истории, точнее учительница, была подругой нашей русички. Ирина Алексеевна — странная женщина. Когда я пошел в первый класс, она преподавала музыку, а в середине второго исчезла из виду. В шестом она вернулась в школу, став учителем истории, я совершенно не представлял себе, как можно так переквалифицироваться. Она сошлась с Людмилкой, и на больших переменах они часто ходили в гости друг к другу — обедать или пить чай. Пацаны из наших классов часто отпускали по этому поводу пошлые шуточки.
Внешне, во всяком случае, для меня, Иринка была привлекательна. Немного полновата, но не туша. Довольно большая грудь, полные икры и округлые ягодицы. Был период, когда она позволяла себе ходить на работу в прозрачной голубой блузке, и весь класс созерцал ее белый лифчик на полном теле и ее впалый пупок. Потом, когда дирекция школы начла борьбу с аморальным видом учащихся, видимо, по шапке надавали и ей. Больше ничего не привлекало в ней. Она была учителем-тираном, и не завидовал классу, у которого она была классным руководителем.
И, когда Людмила Валерьевна скрылась в дверях кабинета истории, я почему-то не отправился в низ, собираться и идти домой, а пошел вслед за ней.
Я очень хотел, чтоб замочная скважина (двери-то советские еще) позволила мне хоть немного последить за ними. И мне очень хотелось, чтоб они там не чай пили. Я постарался идти бесшумно.
Я подошел к двери, присел на корточки, заглянул. Да, скважина позволяла увидеть пространство класса — мне повезло. Но то, что я увидел дальше, меня шокировало. Хотя, как шокировало... В общем-то, за этим я сюда и шел.
Они целовались, стоя рядом с учительским столом. Страстно, взасос. Людмилка держала историчку за ягодицы и сжимала их что есть силы. Та в ответ начала стаскивать с нее свитер. Я увидел сиреневый кружевной лифчик нашей русички. Потом она сама расстегнула и бросила его на пол.
Я лишь мельком смог разглядеть ее груди. Они немного свисали вниз — уже сказывался возраст, ее соски были темными, призывно манили к себе.