Он добился успеха во всем. Богат, хорош собой, умен. За ним была только одна слабость — любил долбить хорошеньких мальчиков в попку. И никогда не отказывал себе в хорошей дрючке. И со временем возвел свою слабость в настоящее искусство.
В тот раз он был в Нью-Йорке с деловым визитом. Искренне недолюбливая этот город, он тем не менее каждый раз восхищался разнообразием его жителей. Вечерний Big Apple как обычно ослепил огнями, оглушил гомоном гуляющих людей. Его огромный лимузин медленно катил по ночным улицам. Внимание привлекла стройная и накачанная фигура молодого афроамериканца, спокойно идущего по своим делам. Лимузин прополз мимо, а у его обладателя — назовем его Алексей — поползли по коже сладкие мурашки предвкушения.
Он живо представил себе как трогает упругую попку негра, как запустит руку ему между ног... Провести языком по его шее, наклонившись к нему, одновременно долбя его дырочку...
Алексей быстро набрал номер телефона своего верного помощника, которому платил немалые деньги за его воображение.
— Позади идет молодой черный паренек. Пригласи его вечером к мне в гости. — коротко сказал он и повесил трубку.
... Саймон уже собирался нырнуть в подъезд, когда рядом остановилась непримечательная черная машина. Выскочивший оттуда человек одним точным прыжком настиг его и зажал нос пахнущей тряпкой. Последнее, что увидел парень, был салон автомобиля и лицо невысокого человека, склонявшееся к нему со словами: «Совсем скоро тебе станет очень хорошо...»
Потом, когда Саймон смог наконец открыть глаза, он обнаружил себя крепко связанным с заклеенным ртом на заднем сиденье машины. К нему подсел тот невысокий мужчина и сразу заявил: этой ночью ты будешь красивой маленькой балеринкой, да...
Его глаза заблестели и он подвинулся ближе к Саймону. «Я знаю, мне нельзя тебя трогать, по нашему договору, я оставляю боссу все самое вкусное, но тут не могу удержаться, ты такой сладкий...» С этими словами он быстро запустил руку в джинсы Саймону и принялся бесстыдно мять его попку, приговаривя: какая она хорошая, мягкая, упругая... Я бы так сладко тебя поебал сам, но жаль, не могу...»