Очнулся он от легких толчков в живот. Голова сильно болела, затекли руки и ноги. Открыв глаза, Борис попытался встать. Маленькое серое существо с отвратительно голым хвостом, отскочило в сторону, но продолжало изучать новичка. Тут Борис понял, он связан. Зачем? Что он такого сделал? С трудом он встал на колени, голова заболела сильней, сработал рвотный рефлекс. Так простоял он не более четверти часа. Со скрипом дверь отворилась, и в штатском вошли те же менты.
— Ну что, друг очнулся? Не надо проявлять агрессивность. Будь покорным и смирным, — ехидно съязвил «лейтенант». Ловким движением он снял путы с Борисовых ног. — Пошли...
Они вышли из какого-то сарая и направились к ветхому длинному бараку, который, очевидно, являлся конторой. Борис шел, и с неясной тревогой рассматривал небольшой таежный поселок, со всех сторон зажатый невысокими горами, покрытых хвойной растительностью. Вдалеке, за нестройным рядом ветхих избушек, с крошечными огородами, лучами вечернего солнца играла узкая лента реки. К мосту через реку шла хорошо укатанная дорога. А за мостом, на хорошо расчищенной поляне, стоял вертолет. Поднявшись по склону к бараку, Борис оглянулся. Все здесь казалось миниатюрным, игрушечным. И только громадное непонятное строение, с высоким кирпичным забором, с противоположной стороны поселка, не вписывалось в таежный пейзаж. Поднимаясь по полусгнившим скрипучим ступенькам, Борис заметил полустертую вывеску, некогда красовавшуюся у парадного подъезда. «... ский прииск» все, что осталось от надписи. Что же сейчас здесь.
— О!!! Старый знакомый!!! Приехал? — из-за обшарпанного стола навстречу поднялся Петрович. — Откровенно говоря, не ожидал... Ну, проходи, будь как дома. Саш, развяжи ему руки, — обратился Петрович к попутчику.
— Он же буянить будет...
— Не будет. Развяжи. Сейчас придет начальник отдела кадров, — ехидно заулыбался Петрович. — Ну, а завтра, на работу. У тебя какая специальность?
— Нет у меня специальности, — зло процедил Борис, разминая затекшие руки. — И вообще, я здесь не намерен работать.
— Как так? — откровенно удивился Петрович. — Зачем же тогда приезжал?