И вот после очередного медленного танца я почувствовал, что моя благоверная буквально обмякает у меня в руках. Я подтащил ее к столу и усадил на свободный стул. Но она сейчас же налила себе полную стопку водки и залпом ее выпила. Я даже не успел ей помешать. После этого она посидела секунд 20—30 с остановившимся стеклянным взглядом, ничего вокруг себя не видя, потом пьяно и громко икнула, сфокусировала свой взгляд и попыталась, было поставить стопку обратно на стол, но промахнулась.
Видимо, Ленка надралась к этому времени настолько, что с размаха поставила пустую стопку мимо стола и, потеряв равновесие, сама последовала за ней, грохнувшись со стула на пол.
На этот позорный для нее факт никто из присутствующих не обратил никакого внимания. Очевидно, для этой компании такое поведение было вполне в порядке вещей, и то, что молодая женщина напивается до такого состояния, что не может даже усидеть на стуле, было совершенно нормально и привычно.
Упав, Ленка попыталась, было, подняться сама, но ей удалось только сесть, оперевшись спиной на ножку стола. Я подошел к ней и позвал ее. Она подняла на меня свои мутные пьяные глаза и попыталась что-то сказать. Но это оказалось ей не по силам. К этому моменту она сумела напиться до такой степени, что уже не могла даже членораздельно говорить.
На ее лице было написано искреннее удивление и непонимание. Она так и не поняла, что именно с ней произошло, и как она вдруг очутилась на полу. Она не могла видеть себя со стороны и не осознавала, как сильно она напилась и насколько она сейчас пьяна.
Я поднял свою жену с пола под мышки и попытался поставить ее на ноги. Тщетно. Она уже практически ничего не соображала и была почти в полной отключке. Тогда я потащил ее к себе в квартиру. Ноги уже не слушались ее совершенно, постоянно заплетались, так что я волок ее домой как мешок с картошкой. То, что она была так беспомощна в моих руках, заводило меня все сильнее.