Антон, мимолётно упомянув четыре имени, сам не знал, на какую волну он меня настроил... и не только не знал — он даже a priori знать об этом и не может, и не должен! А между тем... Толик, Серёга, Вася, Валерка — для меня это не просто четыре имени, соединённых вместе, а это для меня... Альбом оказывается там, где я, собственно, и предполагал, — лет десять, если не больше, этот альбом не попадался мне на глаза, потому как даже при переезде на новую квартиру несколько коробок я за ненадобностью просто-напросто не открывал... Я переодеваюсь по-домашнему — в песочного цвета шорты и старую, но любимую светло-оранжевую рубашку, три года назад купленную в Бразилии... я достаю их бара початую бутылку мартини, приношу из холодильника в спальню кубики льда и пакет с осветлённым яблочным соком... а почему, собственно, нет?"Тупость, глупость, понты, показуха» — сказал отслуживший племянник, и он, наверное, прав... так ведь и тогда, когда служил я, в армии всё это было... разве что было меньше понтов, а всё остальное было в полном боекомплекте: и тупость, и глупость, и показуха... но разве об этом хочу я вспомнить сейчас — разве это осталось в моей памяти? Подъёмы, отбои, плац, полигон — семьсот тридцать дней в сапогах... и глупость, и тупость — всё это было, но всё это стёрлось, сгладилось, потускнело или вовсе забылось, напрочь выветрилось из памяти, а осталось в памяти незабываемо и нестираемо только это — Толик, Серёга, Вася, Валерка... парни, с которыми я служил, — они, и только они — моя память о службе...