Разбуженная испугом, вернувшаяся к действительности, я силилась освободиться, сводила колени, стискивала ляжки. Но ошеломляющий натиск, распалённого порочной похотливостью родителя, истощал мои силы. Шаг за шагом, настойчиво продвигаясь в своём вероломстве, он оставался неумолимым к просьбам опомниться, остановиться, напротив, ещё активнее домогался меня как женщины. Вознамерившись решить свою потребность за мой счёт, не теряя отпущенного обстоятельствами времени, супруг свекрови спешно высвобождал меня из одежд. Он вовсе не напрягал себя тщательными изысками, не распылялся по пустякам и рассыпавшиеся пуговицы и разорванный лифчик, последовавший за упавшей на пол блузкой, красноречиво свидетельствовали об этом. Однако, не вся схватка вершилась лёгкими путями, по видимому родителю мужа не приходилось в последние годы иметь дело с молодыми женщинами, по причине отсутствия подобного опыта, ему пришлось таки изрядно повозиться с плотно сидящими на мне джинсами. Хотя, в итоге я, понятно, оказалась вытряхнутой из них, вместе с трусами.
Приложив некоторые усилия, разведя мои ноги врозь, стоя на коленях на отвоёванном пространстве, свёкор расстегнул ширинку своих брюк и вывалил оттуда устрашающе вздыбленное, стоящее колом, орудие. Потом, умело пристроив весомое хозяйство по назначению, не озадачиваясь, он буквально насадил меня на него. Внедрившись в недобросовестно разрабатываемое сыном лоно, адаптировавшись к запретной мякоти и разгулявшись в ней, отец мужа трудился с завидной для его 58-и летнего возраста энергией. Вынужденная принимать погружающуюся внутрь меня мощь отца, я «закусывала удила» от причиняемой мне боли. Но муки были не напрасны и стоили того, очень быстро, на смену болезненным пришли, иные, невыразимо сладострастные ощущения. Закрепившись на взятой высотке, не званный гость невероятно долго не сдавал позиций. Его инструмент будто бы закалялся в огнедышащем горниле моего органа, приобретая там необыкновенную стойкость. Я едва успевала за бешеной ритмикой, ненасытно, трахающего меня свёкра. Беснуясь сверх притягательным животным позывом, он вгонял наши с ним передки в сумасшедшее спаривание.