— Принимай вафли, сука! — прохрипел он, и мне в рот, на лицо ударили брызги густой спермы. Попало и в глаза, из-за чего я зажмурился, продолжая чувствовать теплые брызги на лице и во рту.
— Не вытирать, шалава! — скомандовал он, опустошившись. Вложив головку начинавшего обмякать члена мне в рот, он вытащил из кармана мобильник.
— Смотри сюда, шлюха! Улыбайся! — последовала команда, и я, с трудом разлепив глаза, скривил некое подобие улыбки. Несколько раз щелкнув, ебарь удовлетворенно хмыкнул и убрал хозяйство в штаны.
— Для начала — неплохо, сучка, неплохо. Глубоко глотать пока не получается — но научишься, — голос звучал почти назидательно.
— Научусь? — недоуменно спросил я.
— А то! Ты че, еще не впитала, сучка? — он схватил меня рукой за волосы, — Ты теперь — шлюха! Конченная блядь! Будешь работать ротешником и жопой когда скажем, где скажем и сколько скажем. А иначе видео и фотки твои роскошные — направим домой, родителям и прочим родственничкам. Институтскому начальству подгоним. Думаю, им понравится!
— Не надо! — меня затрясло. «Только не домой, только не родственникам!» — только теперь я начал осознавать, как круто я влип.
— Тогда будешь послушной поблядушкой, делающей все, что велят! — удовлетворенный ужасом, написанным на моем лице, мужик отпустил мои волосы.
— Значит так... Щас я уеду. Вернусь — к двум часам. Тебе задание: сбрить все волосы на теле, всюду, кроме головы. И чтобы чистенько выбрилась, сучка. Петруха говорил, тебя зовут Коля? Теперь никакой ты не Коля — ты — Оля, шлюшка Оля. Меня, кстати, будешь называть Влад. Само собой — жопу промой, приготовь — это ты уже умеешь, — он снова ухмыльнулся.
Внутри все съеживалось от ужаса: «Все, теперь я точно шлюха, блядь и соска... И не отвертеться... Черт возьми, как все быстро-то получилось... Как все быстро...»
— Ну, очухивайся, сука! Давай, готовься, сегодня поработаешь еще! Сама хотела попробовать — теперь не тормози! И не трясись так — тебе ж нравится, по твоим блядским глазам видно, что нравится. Так что расслабься и будет тебе удовольствие, — Влад толкнул меня в лоб и направился к дверям. Уже выходя, он окрикнул: — Не рассиживайся особо, готовься.
Дверь хлопнула.