— А ты меньше нервничал, когда совращал меня в душе, — заметил парень, разливая вино. — Давай, за знакомство.
Подняв фужер, я чокнулась со старшекурсником, и, выбив зубами барабанную дробь о край бокала, осушила его несколькими глотками.
— Нет, так дело не пойдет, — покачал головой Антон. — Или ты успокаиваешься, или идешь обратно. И поставь, наконец, пакет на пол! Что у тебя там, золото партии, что ли?
Пакет? Ой, а я и вправду забыла про него, и прижимала к груди, словно там, по меньшей мере, миллиард долларов. Удивительно, но теперь от моей решимости стать настоящей (ну, почти настоящей) девочкой для своего мужчины на эту ночь, не осталось и следа! Нет, я по-прежнему хотела его, хотела заняться с ним любовью, ощутить в себе его горячий член, но не была уверена, что он правильно отреагирует, увидев меня в женском белье. Я поставила пакет на пол, и постаралась расслабиться.
— Вот, так-то лучше, — вздохнул парень. — Налить еще?
Через пару бокалов, выпитых практически в полной тишине — разговаривал лишь Антон, а я односложно отвечала — «да», «нет», я, наконец, окончательно пришла в себя. Или пообвыклась, или алкоголь сделал свое дело. И я уже тоже сидела в кресле, свободно откинувшись на спинку, а не выпрямившись, словно в меня вогнали черенок от лопаты. Кстати, на счет черенков...
— Антон, ты не мог бы отвернуться, — попросила я. — У меня для тебя сюрприз!
Он пожал плечами, и встал у окна, вглядываясь в огни ночного города. Я моментально разделась, и достала из пакета свое белье. Забавно — думала, больше всего проблем будет с чулочками, но с ними я справилась довольно быстро — достаточно было закатать их, и растянуть на ноге, как я надевала колготки, когда была маленькая, да и после — с чулками сестры был опыт общения. С лифчиком пришлось повозиться — было крайне неудобно застегивать его на спине, вслепую. И как девушки это делают? Справившись и с ним, вспомнив, то удовольствие, которое я получала от прикосновения нейлона к своим ножкам, от того, как тесно облегают попку шелковые трусики и прижимают спереди членик, я нагнулась, чтобы навести последний штрих — надеть туфли.
— Хера се! — произнес мой любовник.
— Я же просила не подглядывать! — возмутилась я, оборачиваясь.