Меня отвели за угол. Там в проходе между домами стоял грузовой фургон. Водитель увидал нас в зеркало заднего вида и на лице его отразилось удивление. Но он быстро сообразил, что должен делать, вылез из кабины и распахнул заднюю дверь кузова. Амбал впихнул меня внутрь и вместе с Щуплым залез следом. Дверь захлопнулась. Щуплый зажёг стоявший на полу светильник. Кузов озарился тусклым светом. В глубине валялись какие-то тюки, возможно, с тканями. Амбал соорудил из них импровизированное кресло и уселся в углу, расставив колени. Щуплый сел у двери, вытянув ноги. Я присел на тюк напротив их. Мотор завёлся, и через минуту мы поехали.
Пара минут прошла в тишине. Я тупо уставился в пол, медленно приходя в себя. Потом поднял глаза и огляделся. Щуплый сидел равнодушно, положив ладони на бёдра и глядя в сторону. Амбал же оценивающе смотрел на меня. Наши взгляды встретились. «Раздевайся до гола. Всё снимай», — вдруг сказал он вполголоса. Внутри у меня сжалось. Я рассеянно переводил взгляд с одного на другого. Наконец Щуплый сделал движение, доставая бритву. Но я остановил его жестом и стал быстро раздеваться, складывая одежду рядом с собой. Я снял рубашку и футболку, стянул брюки, снял кроссовки и носки, машинально засунув их внутрь кроссовок. Потом резко стянул трусы и бросил их небрежно в сторону. Несколько секунд я сидел абсолютно голый, рассматривая пол. Потом робко поднял глаза.
Амбал довольно улыбался. Кивнув, он скомандовал: «Потрогай себя, чтобы встал». Не сразу сообразив, что от меня требуется, я, поборов наконец замешательство, вскрыл головку и начал медленно елозить кожей члена. Мысли путались. Вместе с постепенно приходившим возбуждением проявлялись остатки хмеля. Я подумал, что не велика потеря, если меня изнасилуют. Лишь бы не изувечили. И я, казалось, начал понимать некоторые взгляды, которые украдкой бросал на меня Щуплый... Стоит, пожалуй, даже проявить инициативу. Чем быстрее я ублажу их, тем быстрее они обмякнут и подобреют.