Вскоре на дорожке послышались быстрые шаги. К нам подошли двое. «Подними», — послышался незнакомый голос. Амбал поставил меня на ноги. Папой оказался парень лет девятнадцати в лаковых ботинках. Чёрные брюки от дорогого костюма висели на нём, как мешок. На пальце сверкал перстень-печатка. Он пристально осмотрел меня с головы до ног. «Поверни». Амбал развернул меня спиной. «Сними верёвку». Амбал развернул мня лицом и, подёргав за один конец шнурка, сдёрнул его. Это причинило острую боль. Я согнулся. Амбал выпрямил меня и немного потрепал мой член, пытаясь, видимо, придать ему товарный вид. «Нет», — после долгой паузы произнёс Папа, развернулся и пошёл назад. Сопровождавший его Щуплый вприпрыжку бросился следом. Он что-то тихо говорил Папе, но тот лишь замедлил шаг, не остановившись. Они скрылись за углом.
Ноги подкосились, и я медленно опустился на траву. В голове возникали красочные картины на тему, как именно Водила собирается применить ко мне напильник. От переизбытка чувств я обоссался. Перед уходом я облегчался, но, видимо, за это время успело собраться ещё. Начинало светать. Амбал стоял рядом, мерно постукивая носком ботинка. Вскоре вернулся Щуплый. «Не берёт. Ему нужен подросток лет пятнадцать — не старше». «Я поищу Водилу. Запри его пока», — произнёс Амбал намереваясь уйти. «Нет», — отвлёк его Щуплый нагибаясь за шнурком. «Я с ним не закончил». Амбал ухмыльнулся и ушёл.
Щуплый опустился рядом со мной, принявшись ласкать мой член. Я подумал, что это, возможно, последний раз, когда смогу испытать приятное ощущение в этом месте, поэтому сопротивляться ласкам было бы глупо. Мой член остался довольно мягким, но Щуплому всё же удалось подвести меня к самому оргазму. Тогда он снова повязал шнурок, поставил меня на колени и, отведя член назад, потянул. Я застонал, сгибаясь. Щуплый попридержал меня за ремень, стягивавший локти, наклонился к уху и прошептал: «Я буду драть тебя пока ты не кончишь. Расслабься».
Он развёл мои колени далеко в стороны, просунул ладонь между ног и стал гладить завёрнутый назад член, тормошить его и сбившиеся по бокам яйца пальцами. Его ласки медленно, но верно достигали цели. В голове промелькнуло, что, когда я кончу, сперма не сможет выйти через загнутый член и стягивающую его петлю. Но некая апатия набегала на меня вместе с возбуждением. Казалось, я начинал примиряться с тем, что мне не выйти из всего этого живым.