Потом, я удивился ещё больше. Мама, всё с таким же безжизненным отрешённым лицом, молча протянула руку, обхватила стакан миниатюрной ладошкой и выпила его... ЗАЛПОМ!!! У меня так челюсть и отвисла. Не хрена себе. Как в сухую землю. Ну, понимаете, я в жизни не видел, чтобы она когда-нибудь пила что-то крепче лёгкого вина или шампанского. А тут... Я вот, вот так стакан коньяка разом ни фига не потяну.
Ну, потом её развезло. Быстро. Я хоть сам и пьяный, но сообразил, налил ей ещё стакан. Мама его также. Одним махом...
Смотрю, вообще поплыла. Глазки осоловели, заблестели. Щёки налились румянцем.
Я прощения опять начал просить. Ересь, короче, опять какую-то нёс. Мама
стала в голос рыдать, плакать, слёзы ручьём... Чуть ли не истерика. Меня обняла, прижимается ко мне, сама плачет, её аж трясёт.
Долго мы так. Сидели в обнимку. Что-то бормотали друг другу. Развели, короче, сопли. Ну, баба она и есть баба, что тут сказать? Я, если честно, почему то, так и не почувствовал этих самых угрызений совести... Хм... Но вот то, что мамик так рыдает и убивается, меня искренне расстраивало.
Я ей ещё коньячка... Чую, уже вроде и простила меня. Гы... Как всегда. Уже не смотрит на меня змеёй. Вроде даже уже и жалеет. А сама-то уже пьяненькая пьяненькая... В дымину. Вот, что коньяк животворящий творит!
Одеяло уже давно уже с её плеч сползло. Уже нет-нет, но в разрезе промелькнёт молочно белая грудь. А мой член уже опять дымится в шортах... Эх, мама, мама...
Не знаю, я не учёный, но возможно, это парадокс. Но чем больше я хотел её, тем скорее из моей головы улетучивались и жалость к маме и даже те тени угрызений совести за содеянное с ней. Зато теперь перед глазами явственно мелькали картинки растягивающегося на моём члене мамочкиного рта... Вот те раз... Я и сам от себя не ожидал такого. Вроде уже два раза кончил сегодня? Хотя, мама, баба сладкая, — разве ей насытишься так сразу?
Мама мотнула головой. Видимо усилием воли сфокусировала взор.
— Всё... Пошли спать... Утро вечера мудренее... , — она как-то странно посмотрела на меня и вдруг в её глазах мелькнула, словно, надежда, — ой... А может это просто сон? Сон? Ведь не могло же такого случиться НА САМОМ ДЕЛЕ?
Я медленно покачал головой. Шатаясь поднялся. Мамин удивлённый, а скорее испуганный всхлип... Ну, мы же в обнимку сидели. А теперь мой возбуждённыё член сквозь шорты едва не тыкнулся ей в щёку.
— Всё, спать... — отшатнулась мама.
— Нет!