Не зная, что он может означать, я чувствую себя довольно неловко и, чтобы скрыть это, то и дело за надобностью и ненадобностью обращаюсь то к маман, то к Кате, сидящими по обе стороны от меня, касаясь при этом то локтя, то, опустив ладонь под стол, бедра каждой из них.
Когда, покончив с едой, я поднимаюсь со стула, маман спрашивает меня:
— Ты куда сейчас?
— В библиотеку.
— Что-нибудь интересное читаешь?
— Да.
— Купера или Майн-Рида?
Я наклоняюсь над ней и, опёршись одной рукой о спинку её стула, а другой — о мягкое бедро, шепчу на ухо:
— Нет, Казанову и Мопассана!
И убегаю.
Однако и на сей раз погрузиться в ночное приключение юного Джакомо с двумя подружками его возлюбленной Анджелы мне не удаётся. Дверь открывается, и входит... Лика. Я, словно застигнутый врасплох воришка, моментально закрываю томик, собираясь вскочить, чтобы поставить его на место, но она удерживает меня на месте и спрашивает:
— Так это правда?
— Что? — в свою очередь спрашиваю я, неудачно пытаясь не дать ей взять книжку из моих рук.
— Лидия Сергеевна настолько оказалась поражена тем, что услышала от вас, что поделилась этой новостью с нами...
— С кем это, с вами? С Верой и Олей тоже?
— Ну, я уверена, Вере с Олей имена Казановы и Мопассана ещё ничего не говорят.
— А что они говорят вам?
— Ничего хорошего.
— А вы читали их?
— Зачем? И мне удивительно, как можно в руках держать такую грязную вещь?
— Но это не я сюда её принёс... Как, по вашему мнению, она здесь могла очутиться?
— Не знаю.
— Я уже спрашивал об этом вашу маму...
— И что она сказала?
— Что наверно это было увлечение её старшего сына.
— Саши? Не может быть!
— Почему же? Чтение очень завлекательное... Начнёшь — трудно оторваться... Да вы попробуйте сами!
С этими словами я опускаю томик в карман её. К моему удивлению, Лика не возражает, только произносит, покачивая головой:
— Вот уж не думала... Такой маленький и уже такой испорченный...
— Это вы обо мне, или о моём тёзке и вашем брате?
— Что с него взять? Его уже нет в живых...