— Мэт, мне не пять, а пятнадцать. Моим половым воспитанием школа занялась ещё два года назад, а кассету с «Девять с половиной недель» я у предков стащила и того раньше, — рассмеялась я... и тут догадалась, что ляпнула. — Ну-у, эээ, правда, ничего не поняла.
— Совсем ничего? У тебя парень-то есть?
У меня вспыхнули щёки.
— Ты, что, намекаешь, что пора уже?
— Нет, ну, мы с 12 лет уже ходили, за ручки держались... — пожал он плечами.
— Ааа, ты об этом.
— А ты о чём?
— Не, ты просто такую параллель провёл, — я почесала в затылке. — Поняла ли я фильм и сразу — есть ли у меня парень.
— Чёрт, — он спрятал лицо в ладонях и засмеялся. — Я не в том смысле, котёнок.
— Как ты сказал? — прищурилась я.
— А что такое? Котёнок, — он фыркнул, невинно пожав плечами. — Маленький такой, пушистый... с любопытным носом, — он щёлкнул меня по нему, зная, как я ненавижу, когда со мной сюсюкают. Я рыкнула и, путаясь в одеяле, долбанула его подушкой.
— Заколебали вы! — шёпотом орала я, рискуя осипнуть. — Родители ужастики прячут, бабушка, как с ребёнком, теперь ты ещё!
Я ударила его в последний раз и встала на колени.
— У меня, между прочим, грудь уже выросла! Вот! — я обтянула на себе рубашку, выпятившись вперёд так, что он едва не ткнулся в меня носом. — Ну, мало у меня друзей! Ну, не встречаюсь я ни с кем! Может, мне так нравится!
— Тихо, Лия, ты чего, — он положил мне руки на талию, пытаясь усадить.
— Это ты Сабрине своей озверевшей говори! Она тебя послушает!
— Ну, хватит, хватит. Что ты взъелась?
— Да то, что мне пятнадцать с половиной лет, а я целоваться не умею! Всю голову забили: маленькая ты ещё, рано тебе! Каждый вечер мозги промывают, так боятся, что я, видите ли, взрослею!
— Ладно-ладно, — фыркнул он. — Ну, хочешь, научу.
— Чего научишь? — села я.
— Как — чего? Целоваться, — улыбнулся он.
— А как... в смысле, можно? — заморгала я.
— Ты же взрослая. Или испугалась?
— Нет-нет! — я быстро подтянулась к нему. — А что делать-то?
— А, ничего. Я сам всё сделаю. Только глазки закрой.