И сразу же инородное тело раздвигает половые губки, скользит по расщелине, упирается в пещерку ведущую глубь животика, медленно входит, переполненное необузданной страстью и желанием. Пальцы ухватились за сосок, сжали, бедра задрожали, двинулись навстречу, стараясь, как можно глубже поглотить желанную плоть, но она почему-то ускользает, растворяясь в воздухе.
Но я продолжаю ласкать своё тело, слезы появляются на ресницах, с губ срывается похотливый стон. Плачу от какой-то необузданной радости, не стесняясь своих слез и от сладострастного унижения черпаю новые силы, заставляя всё неистовей терзать обнаженную плоть.
Чьи-то губы трепещут в поисках моих губ, теплые, бархатные ручки обхватывают, нежно сжимают грудь, скользят по животику, тело стремиться прижаться к другому телу. Но здесь никого нет, кроме меня, а руки всё равно спускается ниже, и как бы случайно пальчики находят в зарослях узенькую щель с нежной розовой плотью, раздвигают её, начиная скользить между высоких холмиков, покрытых густой растительностью.
От нахлынувших чувств, глаза полузакрыты, ягодицы напряжены, ноги чуть расставлены и согнуты в коленках. Пальчики бегут, как горный ручеёк, изредка подергивая, пошлепывая, почти незаметно царапая ногтями нежную плоть.
Ой, как хорошо, как приятно! Как хочется продлить это дивное время ожидания, помиловать себя, не дать погрузиться в пучину страстей без остатка, потерять то, что испытываю сейчас! Но как трудно остановиться, остановить движение к тому рубежу, который никогда не смогу перейти,... а если перейду,... то невозможно будет вернуться назад...
— «Я больше не могу,... я хочу...», — содрогаясь от желания, не в силах больше терпеть эту пытку, разрывает тишину комнаты оглушительный крик, вырвавшийся из моего горла.
***
Широко раскрытые глаза уставились в потолок. Опять проснулась на этом месте, с ужасом чувствуя руку на разгоряченной промежности. Она ноет, призывно требует продолжить ласку. Голая, абсолютно голая! Когда я успела раздеться? Ведь всегда сплю в трусах и ночной рубашке!
Набухшие волосатые губы налились соками, разошлись в стороны, предоставляя доступ в глубину чрева. Грудь распирает изнутри, словно налита молоком, готовая разорваться от напряжения.
Нет, это безумие! Настоящее безумие! Что происходит? Который месяц сниться один и тот же кошмарный сон. Нет, я так больше не могу!