— Правду. Что у тебя появился богатый папик, который покупает тебе стоящий шмот, а не всякое готическое говно. Никогда не поверю, кстати, что родители купили тебе такое...
Он попал в десятку. Пунцовая Лора влезла за ним в машину.
— А теперь куда?
— Туда же: на Кудыкину гору. Паааагнали!..
Через десять минут Лора, потерявшая дар речи, сидела в салоне красоты, а вокруг нее танцевал целый полк девушек. Иван Иваныч командовал ими, как балетмейстер:
— Так!... Какой пирсинг можно снять — ну, чтобы дырка не была видна, а то ворона туда залетит, гнездо построит... тот снимайте к ядрене фене. Не, бровь оставляем, это как раз гуд... Волосы? Так, вначале смываем эти готические чернила... чтоб ими Путина покрасили, е-мое! Какая ты там под ними, Лор? Безумная Лор, волоокая Лор... * Девочки, делаем блонди. С золотом, с медом, с рыжиной. И стрижем, конечно. Каре, не слишком короткое, попышней только...
_________________________
*Из стихотворения Гийома Аполлинера «Лорелея». — прим. авт.
Когда Лора выходила из салона, стриженная, перекрашенная, вконец оторопевшая от впечатлений и оттого, что не узнала себя в зеркале — она заметила, как сразу несколько мужчин из толпы оглянулись на нее, и кто-то даже замедлил шаг.
— То ли еще будет, — сказал Иван Иваныч. — Будем считать, что на тридцать процентов мы тебя раскрыли. Осталось еще семьдесят... Погнали, волоокая Лор, совсем мало времени!
— Куда?
— Как куда? В Домодедово.
— Что?!
— Аэропорт такой. Не слыхала? — бормотал Иван Иваныч, вталкивая ее в джип.
— Куда вы меня...
— В одно тепленькое местечко.
— Но...
— Одиннадцатого вечером вернемся. Родаки все равно звонят по роумингу, да? Я кину тебе на счет тыщу рэ. Так сколько тебе лет?
— Восемнадцать...
— Ну и славно. А то я уже думал, что зря старался...
5.
Через три часа Лора, пьяная от мужских взглядов, сидела в кресле самолета Москва-Дубровник, а Иван Иваныч как ни в чем не бывало излагал ей тонкости ловли бабочек:
— С ней надо, понимаешь ли, как с человеком: понять ее. Тогда она сама полетит на тебя...
Когда можно было расстегнуть ремни, Иван Иваныч спросил:
— В туалет хошь?
— Ага...
— Ну пошли.
Ничего не подозревающая Лора прошлась, опустив глазки, между рядов, и удивилась только, когда он всунулся вместе с ней, захлопнув дверь.
За стенками ревело, будто вокруг клокотал водопад. Сразу стало жутко.
— А... а...
— Пипи хотела? Ну и давай.
— А... а вы...
— А я полюбуюсь. Можно?