— Понимаешь, твоя Алька... ты только не волнуйся, хорошо? В общем, она на тебя большой зуб держит. А у меня тоже свои проблемы... Есть один очень важный для меня проект. И на него не хватает денег. Спонсоры всё обещают выделить, но... Требуют, чтобы я с ними спала. Я держалась до последнего. А потом один вроде показался мне не таким мерзким, и... В общем, я сделала это. И мне было даже приятно, хоть и противно тоже. А потом он потребовал, чтобы я ним все время спала, и только тогда он даст деньги... И вот после этого мы встретились с твоей Алькой. Я в трауре, и она тоже. Слово за слово — стали плакаться друг другу в жилетку, как это у нас, девчонок, заведено. Я сказала ей, что стала шлюхой, а она — что ей стукнуло восемнадцать, и от тебя пришли такие же конфетки, как всегда, и она знает, что их отправлял не ты, а твои сотрудники... Понимаешь, с ее слов ты — такой себе олигарх-ловелас, купаешься в деньгах, думать забыл о родной дочери, наплевать на всех... ну, в общем, ясно, да? И тут мне вдруг пришла эта идея...
— Выманить у меня деньги?
— Да. И заодно отмстить за Альку. Я ведь не знала, какой ты на самом деле. Она прямо загорелась этой идеей... Я подстриглась, покрасилась под нее. Две недели работала над пластикой, над произношением, училась говорить ее языком, думать ее мозгами. Училась ходить босиком...
— Зачем?
— А она, Алька то бишь, мне выболтала... Еще когда ты приезжал к ней, она подсмотрела, как ты с какой-то девицей развлекался и вылизывал ей пальчики на ногах.
— Вот засранка!
— Ага... Ну, а когда я приехала — во-первых, я сразу увидела, что переборщила. Это бритье... ууууу... — Алька завозилась подо мной и сжала пиздой мой хуй, который сразу стал набухать. — А главное, я сама была на пределе. Хороша дочь, которая вот-вот изнасилует родного папу... А потом... Я увидела, как ты волнуешься, узнала про твое сердце — Алька ничего не говорила мне... В общем, все немного изменилось, понимаешь?
Я молчал, не зная, что думать и говорить.
И тогда она вытянула шею и поцеловала меня в губы. Нежно, обволакивающе, с язычком. И притянула к себе...
Никогда еще женщина не целовала меня так жарко и благодарно, как она. Хуй мой снова распер ее до печенок, и я снова еб ее, сжимая ладонями милое личико...
— Слушай, — вдруг сказал я.
— Аааа... что? — выдохнула Алька.
— У меня к тебе просьба. Странная. Глупая...
— Какая?
— Можешь переодеться в шута? Прямо сейчас? С гримом, с париком... все, как было?