Возникла еще одна проблема. От постоянных движений пышная грудь девушки стала постепенно выскальзывать из тесного плена чашек лифа. Келли не смела взглянуть вниз, но чувствовала, что ее соски уже весьма условно прикрыты белоснежными кружевами, окантовывающими лиф. Об этом свидетельствовали и заинтересованные взгляды, кидаемые изредка на ее бюст главой семьи Джоном и находящимся напротив Паоло. Под этими взглядами предательские соски напряглись, и теперь терлись о кружева, причиняя девушке сладкую муку.
Находясь в полубреду. Келли совершила ошибку, оказавшись рядом с Марвином. Ее ягодицы вновь подверглись непристойной атаке.
Девушка едва дождалась конца обеда и ринулась в свою комнату, чтобы поправить лиф. К тому же ей пришлось сменить трусики, промокшие насквозь.
Едва Келли успела подмыться и надеть свежие, ничем не отличавшиеся от прежних, трусики, как на поясе завибрировал пейджер. «Терраса №2» прочитала девушка и бросилась вон из комнаты.
Пройдя сквозь стеклянные двери, раздвинувшиеся перед ней, Келли увидела Марвина, беседующего со своей матерью. Они устроились в удобных креслах и смотрели в сторону океана.
Патрисия, казавшаяся благодаря лучшим косметологам галактики едва ли не моложе своей дочери, сказала, когда Келли появилась перед ней:
— Милочка, распутай это дурацкое ожерелье, а то оно меня задушит.
С ужасом Келли поняла, что ей придется наклоняться, а Марвин снова займется своими непристойными штучками. Так все и произошло.
Марвин, едва Келли встала чуть сбоку и сзади от Патрисии и оказалась в пределах досягаемости, тут же стал ласкать ее бедра, поднимаясь все выше. Вскоре его рука миновала кружево резинки чулка и добралась до голой кожи, а потом и вовсе перебралась на попку, оценивая упругость то одной, то другой ягодицы.
Келли, не смея даже пикнуть, стоически выносила непристойное обращение. Ко всему прочему жемчужное ожерелье действительно так перепуталось на шее Патрисии, что, казалось, здесь могут помочь только ножницы.
Между тем Марвин, не переставая болтать, приступил к следующему этапу. Келли почувствовала, как мужская рука легла на ее промежность и принялась ее тискать.
Девушка не удержалась и тихонько ойкнула, чем вызвала у Патриии недоумение.