Было воскресенье, но мастерская работала — Колька с Гоблином Никандровичем, на такси подъехав к мастерской, погрузили холодильник в мини-грузовик; привезли его; втащили в квартиру. «Спасибо, Коля! Выручил ты меня, очень выручил! И туда, и назад... что б я делал, если б не ты? — рассыпался в благодарностях Гоблин Никандрович, словно Колька сделал для него действительно что-то выдающееся. — Раздевайся — чай попьем... раздевайся — не стесняйся!» Было воскресенье, и времени было ещё совсем ничего, — Колька, молча кивнув в ответ головой, молча снял куртку, молча повесил её на свободный крюк. «Проходи, Николай... проходи — не стесняйся!» — Гоблин Никандрович показал Кольке на одну из комнат; снова кивнув в ответ головой, Колька шагнул из прихожей в комнату — никакого стеснения он не испытывал... да и чего, собственно, было стесняться? Через полчаса, сидя друг против друга за журнальным столиком, Колька и Гоблин Никандрович непринуждённо пили чай, обсуждая победу местной футбольной команды; чай был свежезаваренный — душистый и вкусный, — Колька, отхлёбывая чай из большой цветастой чашки, слушал Гоблина Никандровича, и у Кольки было такое ощущение, что Гоблин Никандрович хочет ему понравиться; во всяком случае, Гоблин был по-домашнему прост, говорил легко, смотрел на Кольку весело, доброжелательно, и даже лысина... даже лысина Гоблина Никандровича выглядела молодо, — разница в возрасте Кольку нисколько не напрягала, словно разницы этой не было вообще... естественно, не могли они обойти вниманием только что прошедшее мероприятие — митинг-манифестацию «в защиту морали».